[1902.07.30] Избиение пассажира на купеческом пароходе «Бр. Кунгины»
«Ночью с 21 на 22 июля – пишет г. П. З. в «Сар. Дн.» − я сел в Сосновке на купеческий пароход «Бр. Кунгины». Пароходишко был битком набит пассажирами, и я едва нашел себе место присесть во II классе. Вдруг я слышу отчаянный крик на корме. Так как драка на «купцах» весьма заурядное явление, то я не обратил на крики особенного внимания. Но вот ко мне входит и падает передо мной на стул человек в самом ужасном виде: из носу у него течет кровь, правый глаз весь синий, на правом виске синяя опухоль с куриное яйцо, левая рука обливается кровью, правый карман пиджака вырван вместе с верхом (как потом узнал – и внутренний карман выдрали с содержимым). Отдохнув несколько минут, он заговорил взволнованным голосом или, скорее, застонал: «Защитите меня, пожалуйста, господа! Ведь меня сейчас чуть-чуть не убили. Я – артист малороссийской труппы, N., еду из Астрахани в Самару: три ночи не спал; у меня была собака, и я ее все должен был караулить на корме, а я человек больной – две недели назад мне делали операцию. В третьем классе и присесть негде. Сунулся я во второй класс – и там мест нет. Наконец, я задумал идти в служебное отделение, занять у матроса койку, но там никого не было. Я вернулся на пароход и обратился к матросу. Он меня послал опять туда и сказал, что туда сейчас пошли. Только я спустился по лестнице, как за мной вбежал матрос. Я обратился к нему: «Позвольте мне, пожалуйста, занять койку, я заплачу». А он, вместо ответа, давай меня бить. За ним сбежалось еще человек 10−12, набросились на меня, выдрали два кармана и били до тех пор, пока я не упал. Пошел я к капитану просить жалобную книгу. А он меня оборвал: «Не имеете вы права туда ходить! В книгу не о чем писать!» А какое они имеют право так избивать людей? Я и без того был больной, а теперь вот правым глазом ничего не вижу. Заступитесь, господа!»… В это время вошел командир, и мы у него попросили жалобную книгу. Но он грубо ответил: «Отстаньте! В Саратов придем – обратитесь к полиции!» и вышел. А пострадавший истерически заплакал, как малый ребенок: «Нет, не могу я больше жить после этого! Хоть бы револьвер, я бы сразу покончил»… Он просидел на одном месте несколько часов и все стонал и рыдал».
(Из газеты «Астраханский листок», 1902 год, 30 июля (12 августа), № 162, стр. 3. Материал предоставлен Алексеем Александровым)
Упоминаемые суда:
Братья Кунгины..