Речная старина

О сайте | Ссылки | Благодарности | Контактная страница | Мои речные путешествия |
Волга | Днепр | Кама | Нева | Ока | Окно в Европу | Север | Урал и Сибирь |
Материалы из газет, журналов и книг | Путеводители | Справочные и информационные материалы |
Список пароходов (1852-1869 гг.) | Справочник по пассажирским пароходам (1881 - 1914 гг.) | Старый альбом | Фотогалерея |
Коллекция Елены Ваховской | Коллекция Зинаиды Мардовиной | Коллекция Игоря Кобеца | Коллекция Сергея Новоселова |
События 1841-1899 г.г. | События 1900-1917 г.г. | События 1918-1945 г.г. | События 1946-1960 г.г. | События 1961-1980 г.г. |
Бурлаки

Бурлаки. Под этим названием известны рабочие, нанимающиеся для службы на речных грузовых судах, и плотах.
Нужда в деньгах с одной стороны, а в рабочих силах с другой, установили издавна такой промысел, известный под названием бурлачества. Он существует на всех больших и малых реках и речках, где только высокие весенние воды дают возможность к сплаву дров, бревен, судов с грузами местных произведений, идущими в большие судоходные реки.
В прежнее время, до устройства железных дорог и появления пароходов, бурлачество было в большом ходу и составляло главную движущую силу при передвижении судов идущих против течения. Теперь, когда живую силу заменил пар, оно значительно ослабло, но нельзя сказать, чтобы совершенно исчезло. И теперь можно встретить бурлаков запряженных в лямки и тащащих за бечеву судно, сопровождая тягу заунывной песней больше для такта, по тем рекам, где не ходят пароходы, и на речках, удобных для сплава только при разливах, да и на больших реках оно еще не вывелось.
Едва весеннее солнце начнет согревать землю, таять снег и речки начнут вздуваться, как судохозяева и плотовщики торопятся нанимать бурлаков, которые к тому же времени собираются визвестных, уже издавна определившихся местах и предлагать свои услуги. Taкие места известны под именем бурлацких базаров. Любопытно видеть движение бурлаков по дорогам; они идут толпами, останавливаясь в деревнях для обеда, ужина и ночлега. Ребятишки, вечно торчащие на улицах, едва завидят толпу бурлаков,—бегут к матерям предупредить о их появлении, улица в момент наполняется бабами, па перерыв старающимися перехватать более значительный косяк бурлаков для корма. Крик, шум, гам нарушает деревенскую тишину и продолжается до тех пор, пока бурлаки не разберутся радушными хозяйками. Успела тетка Дарья захватить на свой пай больше тетки Маланьи, — дело не обойдется без перебранки, но это второй акт деревенской комедии, он начинается после насыщения и ухода дорогих гостей, теперь ей не до ссоры и мелочных расчетов с оскорбленной соседкой; перебранка идет на свободе и просторе, бабы петушатся, подходят друг к другу подбоченясь, ругань усиливается и разражается плевками, направленными непременно в лицо друг другу. Потасовки бывают в исключительных случаях, когда уж сильно разберет задор, но чаще дело оканчивается двумя тремя плевками и укоризнами. Теперь и такие картины не повсеместны, железные дороги облегчили и ускорили странствование бурлаков во многих местностях.
Волжское бурлачество, без сомнения, самое многолюдное. Большинство составляют русские; за тем татары казанские и симбирские, но они слабосильны и не охотно принимаются судохозяевами, к тому же, злы и ленивы. Потом идут чуваши и черемисы. Бурлаки нанимаются из разных губерний, верховые идут из Ярославской, Тверской и Новгородской губерний; низовые или волжские идут из Костромской, Вятской, Нижегородской, Казанской, Симбирской; Самарской, Саратовской. Владимирской, Рязанской, Тамбовской и Пензенской губерний. Последняя поставляет наибольшее число бурлаков и даже слывет в народе под именем бурлацкой. Иные идут на все лето, предоставляя полевые работы бабам, другие на рабочую пору возвращаются домой. Большая часть народа идет в бурлаки по нужде, но многие из любви к свободе, из охоты побродить по привольным берегам кормилицы-реки, почему нередко между бурлаками можно встретить и бездомного бродягу и пропившегося дьячка, либо пономаря, мальчиков лет 13—15 и стариков лет под 60. Tе, которые нанимаются с начала сплава называются коренными бурлаками, но случается принанимаются и на пути, чтоб увеличить силу; эти называются добавочнымми. Некоторые догадливые и расчетливые хозяева, зная время, когда крестьяне более нуждаются в деньгах, идут сами в деревни для найма бурлаков и соблазняют их задатками, устанавливая цену, торгуются, норовя конечно надуть друг друга и составляют договор в волостных правлениях, а скрепляют в кабаке, гдe же больше? Бедняк, конечно, возьмет меньшую цену, за то справный домохозяин упорен и возьмет дороже.
Бурлацкие артели составляются от 10 до 40 человек, на 900 и 1000 пудов грузу; на верховьях, цены выше чем на низовьях Волги. Бурлаку, конечно, неизвестен настоящий вес нагруженного товара, а выгода хозяина: показать его меньше действительности; таким образом начинается надувание бурлаков, которые, если смекнут дело, то норовят в свою очередь непременно поприжать хозяина; иногда даже отказываются и не возвращают задатка, который пошел уже на разные расходы по дому и уплату податей. Хозяин волей-неволей сдается и набавляет цену, ибо преследование бурлака обойдется дороже, да и на будущее время повредит его кредиту в бурлацком сословии. Пища бурлаков редко бывает хозяйская. Судохозяева избегают ряды на их харчах; бурлак редко бывает доволен, как его ни корми. По этому, при договорах их рядят на бурлацком продовольствии; в таком случай бурлаки выбирают из своей среды артельщика и строго следят за его действиями, ибо редкий артельщик не норовит обчесть бурлака или закупкой дурной провизии, либо обмером или обвесом. С плутами у них короткая расправа, они требуют от хозяина заработанные им деньги и пополняют недочет, а при случай отпотчуют и потасовкой. Если же артельщик ведет дело добросовестно, то при окончании плавания бурлаки дарят ему рубль и два на лапти. Едят они три раза в день, завтракают, обедают и ужинают. Утром едят мясо, по большей части похлебку с солониной, в обед саламату или кашу с примесью мяса, в ужин тоже похлебка с мясом. Бывало, когда противные ветры замедляли ход судна и бурлаки выходили из расчета, запас мяса истощался, в таком случае они продовольствовались мурой — род похлебки из пшена, водки и соли. Для варки кушанья они держат кашевара, обыкновенно мальчишку лёт 14 —15, который удовлетворяет их незатейливым вкусам и успевает изготовить пищу ко времени, хотя бы их было 100 человек. Любопытно смотреть на порядок в артели: мясо крошится на куски; вокруг огромной деревянной чашки садится человек 8 — 10, между которыми один непременно наблюдает за тем, чтобы ни кто из возседящих не захватил лишнего куска. Если бы случилось, что словивший два куска не скинул лишний обратно, — немедленный удар ложкой по лбу напоминает ему об условии равенства между товарищами;   по этому  во время еды , соблюдается   удивительный порядок и мерное опускание ложек, одновременное прихлебывание и прикусывание хлеба поразительны.
Если бурлаки тянут лямку, то работа, за исключением времени отдыха во время еды, продолжается во весь день от восхода солнца до заката; но лямка все-таки считалась более легкой работой, чем поднимание якорей на отживших коноводках.
Заработки бурлаков весьма неопределенны. Нанимаясь на путину, бурлак идет, как говорится, на авось. Не будет противных ветров, не обмелеет река и не обсохнут перекаты (в 1848 г. по причине   мелководья   к Архангельску пришло только 50 барок вместо 1200), бурлак проедает меньше денег и идет во вторую путину,—а как задует противный втер, да сгонит воду так, что надо дожидаться пока она прибудет или тратить время на перегрузку (паузка), тогда бурлаку приходится так плохо, что он идет домой пешком. Нынче конечно такие случаи реже, ибо судохозяева в случае противных ветров нанимают пароходы, но все-таки они встречаются, особливо если обочтет их судохозяин, либо проевшись в дороге он ему задолжает за харчи. Бывали и такие случаи, что хозяин, что бы поприжать бурлаков уверяет их, что потерял их паспорта, а в действительности бросил их в воду с предусмотренным расчетом. За тоже и бурлак норовит выместить хозяину его прижимки. В пути бывают разные неожиданности, потечет на пример барка—надо выгружать товар чтобы уберечь от подмочки — тут бурлаку сенокос — он требует с хозяина что захочет. Вообще, если хозяин добрый—и бурлак услужлив; если же он прижимает — и бурлак тароват на отмеску; ему ни почем и удрать из артели. Казалось бы, что может приманить к такой невеселой и тяжелой жизни? Но бурлаки по большей части не отказываются от этого тяжелого и тупоумного промысла. Рутина, слабая надежда на небольшой заработок, а более разгул на пристанях и ожидаемое приволье на просторе— вот причины, по которым наш крестьянин идет бурлачить.  Всмотритесь в бурлака дома и на воде—это два неузнаваемые  человека. Дома он смирнее овцы, тогда как на пристанях, да еще в таких многолюдных сборищах каковы бывают в Астрахани, Нижнем, Рыбинске, где за ними не возможно усмотреть—бурлак есть первый задора, первый нарушитель тишины и порядка. Тут бурлак отдыхает после долгого странствия; барка его стоит неподвижно; товар еще не сдан, выгрузка не начиналась, делать значит ровно нечего, а кабаков больше чем потребно, как же миновать кабак? — Ни как не возможно, ну, а как выпил лишнюю чарку—тут и пошел буянить, тут уж и море по колено!
Отведя барку до места, покутив вдоволь на пристани, конечно если все шло благополучно и бурлак не прохарчился, он возвращается восвояси, кто на пароходах, кто на лодках покупаемых односельчанами артельно, а бывает и так, что стянут лодку потихоньку—и скорее на утек и это случается нередко, да оно и дешевле чем покупной способ. Если же нет денег, то в крайности бурлаки идут пешком, а бывает что и побираются Христа ради.
Бурлачество находится в тесной связи со способами грузки и разгрузки судна и образует из своей среды на больших пристанях, как например в Петербурге на Калашниковой пристани, в Рыбинске, Нижнем Новгороде и др., особый промысел батырей и крючников. Последние, носящие кули, называются горбачи они отличаются особенной силой и крепостью. Батыри суть хозяева артелей крючников.
Доля бурлака, как видит читатель, не завидная,—труд зачастую не по силам, труд бессмысленный, притупляющий умственные способности, всякого рода лишения и в будущем та же нужда, какая была и при начале, а потому надо радоваться, что пароходство вытесняет этот тяжелый промысел и дает возможность сохранить рабочие силы простолюдина для земледелия; да и в нравственном смысле выгода очевидная, ибо в деревне крестьянину не представляется столько соблазна и поводов к распущенности как на бурлацком промысле.



| © "Речная старина" Анатолий Талыгин 2006-2018 год. | Контактная страница. |